Леди с клыками - Страница 53

Первой профессиональное любопытство проснулось у Лаэлы, видимо все-таки предрасположенность к добыче информации в семействе нашей остроухой подруги передается даже детям в грудничковом возрасте. Так сказать — издержки профессии, или призвания — с какой стороны смотреть.

В свертке из кожи, щедро изгвазданном изнутри оружейным маслом, запах которого ворвался в комнату сразу же как только полуэльф переступил порог, находилось сущее богатство. Правда с точки зрения антиквара. Причем не всякого, а только занимающегося старинным оружием, в том числе и холодным. При виде всего этого, что поблескивало влажными отблесками щедро умасленной стали и потемневшего от старости дерева лично у меня чуть ли не отвисла челюсть. Но остатки образования, а самое главное воспоминания о твердой и такой болючей линейке мадам Жюли, которой она наказывала ведущих себя непотребно молодых леди, заставили меня сдержаться и только лишь многозначительно приподнять левую бровь, устремив заинтересованный взгляд на внезапно покрасневшего портного.

— Дядюшка Элефиаль, не ответите на один интересующий меня вопрос? — за тон с которым я произнесла эту речь, можно было бы сказать спасибо нескольким вещам: моей выдержке, линейке мадам Жюли и охватившей меня буквально минуту назад жуткой зубной боли. — Либо население нашего городка и я в том числе чего-то не знаем про вас. Либо — я просто теряюсь в догадках.

Обведя рукой заваленный огнестрелом и различными кровопускающими железками стол, полуэльф немного помялся и чуточку стыдливо произнес:

— Для того чтобы ответить мне надо уточнить — Клер вы рассказали историю нашего городка вашим друзьям?

— Отож — Бас Торката уже по уши зарывшегося в сваленное богатство звучал немного неразборчиво и под аккомпанемент позвякивания и пощелкивания.

— Так вот, с оплатой моих работ у некоторых жителей, особенно у старателей часто возникали проблемы, поэтому оплату за творения моих рук часто приходилось получать самородками, золотым песком или вот этими вот инструментами смерти. Сейчас конечно же я это не практикую и эти запасы остались еще с тех времен, но в меру своего умения я постарался хранить их в достойных условиях. Вот например великолепнейшее приобретение которое как я думаю безусловно понравится перворожденной леди. — С этими словами хозяин протянул Лаэле старинный эльфийский лук «дальнего поля» украшенный перламутровыми вставками и растительным орнаментом. В комплекте к нему шел наполненный стрелами колчан, суда по шелковой намотке задников стрел и украшающих их разноцветных колечек идентификаторов, заполненный отнюдь не простыми стрелами.

Выражения лица эльфийки, а в следующий момент и портного, когда оная эльфийка отшатнулась от подарка как демон от святых мощей, было достойно увековечивания на пластинке новомодного фотографического аппарата. Ну откуда нашему любезному хозяину было знать о крайней нелюбви нашей подруги именно к лукам? Лаэлу легче было встретить на стрельбище с чем-то гаубицеподобным, чем с национально эльфийским, как она высказывалась «прутом для отгоняния коров». Тем более с вот такой вот дурындой «дальнего поля», которая вообще-то предназначалась, в те времена когда стояла на вооружении, а это было примерно тройку столетий назад, для сверхдальней залповой стрельбы по плотным рядам противника спецбоеприпасами. Да и ростом этот антиквариат был на пару голов выше нашей эльфийки.

Так что испуганно пискнув, Лаэла чуть ли не бросилась к столику и подхватила с него, правда с трудом, мрачно блеснувший вороненым шестигранным стволом дульнозарядный капсульный штуцер выделки сулимского оружейного арсенала. В позапрошлой войне именно их называли, причем вполне справедливо, убийцами магов. Ибо их полудюймовая пуля с сердечником из замагиченного льда пробивала магические щиты и находящиеся за ними хрупкие тела на расстоянии более чем восьмисот ярдов.

Вцепившись в него обеими лапками и гордо вскинув подбородок, эльфийка всем своим видом показывала, что она уже вооружилась и больше ничего из антиквариата ей можно не предлагать.

— Мда, — Гроткар с интересом рассматривал выуженный из груды оружия маленький метательный молот, вышедший вне всяких сомнений из рук подгорного народа и предназначенный для них же. Резьба, покрывающая его, выглядела странно смазанной, будто она побывала в доменной печи или дыхании дракона, которые после Эпохи Смерти встречались чуть чаще, чем раз в столетие. — Знаю я ребят, которые за эти вещички без разговоров отвалят золотых этак тысячу и продадут как минимум вдвое дороже. Адресок дать?

— Не надо, — покачал головой портной. — Не такие уж это и большие деньги для меня. Да и мало ли, вдруг еще пригодиться. А вы, мисс Клер, почему ничего не берете?

— У меня что-то вдруг после хорошей еды зубы разнылись, — сказала правду я, языком ощупывая частично сколовшийся во время недавних побоев резец. От легких прикосновений он шатался, причем, весьма ощутимо и, кажется, собирался вот-вот выпасть. Боль была, но легкая и какая-то странная, необычная, побуждающая трогать пострадавшую в борьбе с преступным правосудием косточку еще и еще.

— Наверное, нельзя было блюда такими горячим подавать, — всполошился полуэльф. — Подождите немного, где-то у меня были… Чем именно собирался лечить меня полуэльф, я не узнала, потому как злополучная проблема слетела со своего постамента и начала болтаться на очень тоненькой ниточке. Во всяком случае, оборвать ее одним языком, без помощи рук, оказалось очень просто.